До нас только-только доходят мощные волны Европейского и Американского феминизма, поднятые обществом в 1970-1980-х годах. А на Западе между тем ученые обнаружили новую, неисследованную область — men’s studies. Да-да, социокультурные исследования с точки зрения мужчин. Оказалось, что в сфере родительства сильный пол незаслуженно долго обходили вниманием, и все исследования, посвященные ребенку и семье, в основном были сосредоточены на женщинах и матерях. Пребывая на вершине патриархальной семьи, отцы оставались в тени.

История

Начиная с Древнего Рима, патриархальная власть в семье зиждилась на старшем мужчине рода, paterfamilias,который имел право наказать, продать в рабство или убить свою жену и детей,выбросить новорожденного младенца.

Отец в патриархальной семье был вознесен на пьедестал – от него зависело благосостояние жены и детей.
На возвышении было не только почетно, но и одиноко. У кавказских горцев отец, если его заставали посторонние с ребенком на руках, мог просто бросить его на пол. По русскому Домострою отец не имел права играть с ребенком. В патриархальных культурах не было принято, чтобы глава семейства высказывал свои чувства, он мог только карать или молчаливо миловать. В то же время, из-за того, что мужчина каждый день добывал кусок хлеба, в ежедневной жизни своей семьи и детей он просто напросто отсутствовал. Не видел ни первой улыбки дочери, ни первых шагов сына. Вся сфера семьи была отдана женщине, на обоснованиях ее природной склонности.
Однако в природе такого жесткого разделения нет – эти наклонности выработало и навязало нам наше общество и культура.

Конечно, по словам американского ученого У. Мак-Кея, «мужчины – не очень хорошие матери», и, тем не менее,их неспособность общения с новорожденными детьми сильно преувеличена.
Понятие врожденной «материнской любви» появилось лишь в конце XVII века, вместе с представлением
о том, что ребенок тоже является личностью и его можно воспитывать. Между прочим, просветители Ж.-Ж. Руссо и М. Монтень, писавшие об этом, сами предпочитали держаться от собственных детей подальше (Руссо даже отправил своих в приют). С тех пор женщину подготавливает к материнству не только природа, предназначившая ее вынашивать и выкармливать детей, но и социум; мужчины же часто остаются со своим отцовством один на один. Само общество не дает ему вступить на путь отцовства, уверяя, что от него требуется только обеспечение семьи, забота подменяется деньгами (cash вместо care).

Обычаи

Таинство появления ребенка на свет всегда было окружено множеством обрядов и запретов. Не в последнюю очередь потому, что смертность была очень высока – роды могли обернуться гибелью и ребенка, и матери. У многих народностей существовали специальные обряды «мужских родов» – кувада.
Муж, символически участвуя в родах,брал на себя муки своей жены и тем самым признавал своего ребенка. В Архангельской губернии муж ложился на кровать без одежды и горько плакал,в Орловской – переодевался в женскую одежду, во Владимирской – развязывал все узлы на одежде своей и жены, чтобы облегчить страдания роженицы. Фактически, в народном сознании и жена,и муж умирали, чтобы возродиться уже в новом качестве – матери и отца. Этот переход мог совершиться только через
страдания родового обряда.

Во многих областях России на крестинах ребенка за праздничным обедом отцу подавали пересоленную и переперченную кашу и вино, «чтобы он вполне чувствовал горечь родившей»,или даже драли новоиспеченного папашу за уши.
У народа вабемба в Конго жена звала мужа «хозяин» или «сотоварищ» до рождения первенца. Как только отец признавал сына или дочь, жена обращалась к мужу по имени ребенка и сама получала имя новорожденного (мать такого-то). Ну а бессемейный и бездетный мужчина во многих традиционных культурах просто не считался полноправным членом общества.

Психология

Сегодня ученые избавились от иллюзии, что присутствие мужчины во время родов автоматически пробуждает в нем отцовскую любовь. Здесь действуют куда более тонкие механизмы, которые уходят своими связями в прошлое каждого – к нашим отцам и дедам, к тому, что мы испытали в детстве в своей семье. Доказано, что поддержка мужа еще во время беременности уберегает маму от послеродовой депрессии, что младенцы, которым отцы уделяют больше времени, лучше развиваются физически, а дети, эмоционально близкие с отцом, обладают более высокой самооценкой. Участие отца к тому же помогает и сыну, и дочери определиться со своей половой ролью – будущие мужчины осознают свою мужественность, а девочки учатся выстраивать отношения с противоположным полом. «Отец – это тот, кто учит ребенка, как узнавать дорогу в большой мир», – писал знаменитый психолог Эрик Фромм.
Матери больше сосредоточены на защите малыша, часто чрезмерно опекая его, отцы же склонны давать детям с самого младенчества больше самостоятельности, даже их игры больше сосредоточены на борьбе, физической активности. В общем, с перинатального периода и далее отец играет… не хочу говорить ничуть не меньшую, чем мать,ибо мы опять ударимся в сравнения, –просто свою, особую и важную для ребенка, роль, причем с самого его появления на свет.
С другой стороны, отцовство – это следующий шаг по ступени саморазвития для мужчины. Во многих странах мужчина до рождения первого ребенка считался отроком. В И талии «только беременность жены может подтвердить мужественность ее супруга». Чем больше детей – тем более успешным считается глава семьи.
По различным исследованиям, отцы,активно участвующие в жизни своих детей, более довольны жизнью и собой, более уверены в себе и даже… более продуктивны в работе! Есть и статистика, подтверждающая, что одинокие мужчины, лишенные семейныхсвязей, более подвержены заболеваниям и имеют меньшую продолжительность жизни. Словом, мы опять упиремся в древнегреческую загадку: Аристотель сказал, что отец – это причина сына, на что софисты возразили ему,что это сын – причина отца. Не стоит копать, что было вначале, курица или яйцо, просто нужно отдавать себе отчет в этой взаимозависимости, уходящей в глубь времен.

Реальность

Давно канул в Лету патриархальный миропорядок, можно вздыхать по нему, но мир изменился. Семья
уже не такой незыблемый бастион,как раньше. Во всех странах статистика разводов и внебрачных рождений бьет новые рекорды, и Россия не отстает. Разведенные отцы,отцы, воспитывающие детей в одиночку или разделившие ответственность с матерями, отцы «социальные» (воспитывающие детей своей жены),отцы приходящие и так далее – все сложнее сохранить связи между родителем и ребенком, когда вокруг так много юридических, финансовых и бюрократических препон.
Но, несмотря на это, осознание отцовства как ценности растет. Судя по опросам, семья для мужчин была
и остается базовой ценностью, ради которой они готовы расти и меняться. Ученые говорят о «новых отцах» и об «ответственном отцовстве» уже как о реальности, а не демографическом проекте. Например, в канадских семьях при равном количестве внерабочего времени отцы проводят с детьми столько же времени, сколько и матери, а в США в последней трети ХХ века степень отцовской вовлеченности выросла на треть, доступности – наполовину.
«Отцовство – ближайший и доступный каждому человеку, независимо от его профессии и таланта, опыт прямой сопричастности Творцу. Становясь отцом, я вхожу в тайну создавшего меня, в тайну Отцовства», – написал философ и культуролог Михаил Эпштейн в книге, посвященной первому году жизни его дочери (кстати,рекомендую всем почитать эту книгу – такого трепетного исследования жизни младенца, думается, не создано женщинами). При всей «доступности» способа вступить на этот путь сегодня решается далеко не каждый. Конечно, не хватает государственной поддержки и продуманной политики в отношении семьи.
В советскую эпоху мужчина был практически исключен из связки женщина-ребенок: его роль брало на себя тоталитарное государство, выплачивая матерям пособия, обеспечивая системой яслей и детсадов. Страна пережила и послевоенную безотцовщину, и шестидесятническую безответственность, в результате многие сегодняшние отцы сами росли без отцовского примера перед глазами.
Об этом, кстати, говорят сейчас многие фильмы (вспомните «Возвращение» Андрея Звягинцева, «Отец и сын» Александра Сокурова, «Коктебель» Бориса Хлебникова).
У нас в Семейном кодексе декларируется гендерное равенство, но фактически отцы и сегодня остаются на периферии внимания. В то же время в Скандинавии отцы и матери с 1974 года юридически уравнены в правах, в том числе им предоставляются равные права на оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком (правда, нет статистики, какой процент отцов им воспользовался). Борьба за свои права и высокая политика – это все, безусловно, важные задачи, но пока что мне кажется главным просто начать с себя, со своей семьи. Начало отцовского пути — оно у каждого свое, тут не может быть общих рекомендаций…
И напоследок еще одна цитата из книги Эпштейна:
«…рождение – акт двусторонний, взаимно преобразующий… Отцу это дано ощутить, быть может, даже резче, чем матери. Ведь в процессе рождения он существо скорее страдательное, приемлющее, в противоположность своей роли в зачатии. Там семя исходило от него в мать и перевоплощало ее. Теперь плод, изойдя от матери, начинает обратное действие на отца. Круг замыкается. Мой черед наступил».