Сейчас 4 утра, мне приснились роды, и я проснулась, стало не до сна. Уже скоро вставать и ехать «планово ложиться» в роддом. Пошла в туалет и увидела, что вышла слизистая пробка — это, как я помню, предвестник родов в ближайшие сутки-двое, хотя изредка бывает, что и неделя проходит с того момента, как она отходит…
Примерно в 6.20 я снова проснулась от того, что почувствовала, как будто ребенок сильно поднырнул. Начали отходить воды, потом они все время продолжали подтекать. Женя открыл глаза и посмотрел на меня, я сказала: «На работу ты сегодня не идешь». Он сразу все понял и моментально проснулся. Мы созвонились с акушеркой, слегка поели и отправились в роддом.
Схваточки были очень легенькие и абсолютно терпимые, с интервалами в 2 минуты и продолжительностью где-то по 10 секунд. Мы правильно дышали, темпы нарастали, было все еще абсолютно терпимо,пока… Пока не пришел доктор меня осматривать, производя попутно вручную раскрытие!
Уууууу— От неожиданной дикой боли у меня в глазах потемнело. Четко осознала происходящее, насколько сильно я влипла — ведь если это еще «цветочки», что же дальше, и как не умереть от этого?.. Схватки становились все больней, и правильное дыхание уже мало помогало, доктор приходил и мучил каждый час. Все это длилось и длилось, и сейчас последний период схваток вспоминается как что-то непрерывное, в горячечном бреду.
Вроде бы как я обращалась к Богу с просьбами о помощи, пыталась правильно дышать. Где-то в глубинах сознания жила прочитанная информация о том, что самое сложное — это пережить схватки, а вот в род-зале у женщины начинается важная работа, и это уже, скорее, физически тяжело — требует огромных усилий. Поэтому слова доктора о полном раскрытии и о том, что сейчас, собственно, мы идем рожать, я восприняла почти радостно. Он попросил меня пробно потужиться, и тут меня ждало, мягко говоря, разочарование — это было намного хуже всех схваток!
На каждую схватку нужно было делать по 3 потуги, реально из них у меня получалась всего одна, первая. Потом что-то произошло, мне начали говорить, что «ребенку плохо», и просили еще сильнее постараться, но я уже старалась на максимуме. Тогда же я услышала слова об эпизиотомии, и после этого стало больно просто невыносимо, до крика. Тут же вынули малыша, положили мне на живот, я прикоснулась к нему. Он был совсем крошечный и мокрый…
Вот так закончилась эта история. Или так началась новая история, как мы были в роддоме, привыкали друг к другу. Как он плакал и я плакала вместе с ним, потому что не знала, что делать, и как нас выписали домой! Прочь от этого жуткого и в то же время счастливого места.